top of page

Гунны в Скандинавии: Новый подход, основанный на современных данных ДНК - Карл О. Хёгстрём

Writer's picture: Kyrgyz American Foundation Kyrgyz American Foundation

Updated: Oct 19, 2024


«Гунны в Скандинавии: Новый подход, основанный на современных данных ДНК» — это новаторская научная работа Карла О. Хёгстрёма, администратора проекта FamilyTreeDNA из Лунда, Швеция, которая проливает свет на подлинную историю скифо-кыргызских военных экспедиций в земли викингов.


«Ранее некоторые ученые выдвигали гипотезу о движении гуннских контингентов на север, которое в конечном итоге достигло Скандинавии на основании археологических и филологических данных. Если это событие действительно имело место, его следы должны быть обнаружены как в древней, так и в современной ДНК.


В этом исследовании я сообщаю, что при анализе комбинации древних и современных образцов ДНК со всей Евразии можно выявить западное движение из региона Алтая-Саянов в Европу, которое в конечном итоге достигло южной Швеции.


С помощью радиоуглеродного датирования и оценок времени до последнего общего предка (TMRCA) определенных линий Y-ДНК можно точно датировать это миграционное событие 4–5 веками н. э.


Идентифицировать этих индивидов и группы как гуннов можно посредством анализа их Y-хромосомной и аутосомной ДНК в сочетании с контекстом захоронений. Важность и последствия этого анализа становятся очевидны при сопоставлении с филологическими данными, которые указывают на формирующее и длительное влияние гуннов на развитие народов, культур и верований Скандинавии.


В 2007 году Лотте Хедеагер опубликовала статью в норвежском журнале Norwegian Archaeological Review о присутствии гуннов в Скандинавии, что побудило Улфа Нэсмана опубликовать в 2008 году статью в шведском журнале Fornvännen, в которой он оспаривал гипотезу Хедеагер.


Это вызвало ответную статью Хедеагер в том же журнале в том же году, на которую Нэсман снова ответил в следующем году. В 2011 году Хедеагер выпустила книгу под названием Миф и материальность Железного века: Археология Скандинавии 400–1000 гг. н. э., в которой она более подробно развила свою гипотезу.


Хедеагер (2007, с. 1; 2011, с. 203) утверждает, среди прочего, что обычаи, практиковавшиеся конной элитой в Сёсдале и Фуллтофте в центральной части Сконе в 5 веке н. э., указывают на присутствие гуннов в южной Скандинавии.


В 2017 году Нэсман и Шарлотта Фабек выпустили книгу Всадники Сёсдалы и конная элита пятого века Европы, в которой они представляют накопленные на сегодняшний день знания о культурном горизонте, известном как стиль Сёсдалы.


В заключительной главе Фабек и Нэсман (2017, с. 339–341) приводят вымышленный рассказ о местных воинах, отправившихся в юго-восточную Европу, где они познакомились с кочевыми обычаями степей, которые затем привезли обратно в центральную часть Сконе.


Однако авторы (Фабек, 2017, с. 54; Фабек и Нэсман, 2017, с. 343) одновременно описывают археологические находки из центральной части Сконе и их контекст как чужеземные, и указывают на то, что это культурное явление, по-видимому, не имеет местных корней, что, возможно, противоречит их гипотезе о местном происхождении.


В 5 веке н. э. в Скандинавии произошел культурный сдвиг, когда в материальной культуре начинают проявляться восточные влияния (Хедеагер, 2007; Хедеагер, 2011). Примером этого является новый стиль орнаментации, сосредоточенный вокруг животных и оборотничества, истоки которого можно проследить в кочевом контексте степей (Хедеагер, 2007, с. 46; Хедеагер, 2011).


Другим примером являются конные артефакты из центральной части Сконе, которые были ритуально уничтожены и захоронены в соответствии с гуннскими обычаями (Гёрман, 1993, с. 276–277; Хедеагер, 2007, с. 1; 2011, с. 203; Фабек, 2017, с. 46, 55).


Эти культурные явления совпадают с изменением военной организации, с акцентом на конных воинов, что, по мнению Хедеагер (2007, с. 51), в целом должно быть приписано присутствию гуннов в Скандинавии.»


Если Хедеагер права, можно ожидать, что у современных скандинавов найдутся свидетельства генного потока с Востока. Более того, для подтверждения гипотезы необходимо, чтобы этот генетический поток был датирован эпохой Великого переселения народов, то есть 375–568 гг. н. э.


Я утверждаю, что такие свидетельства существуют в виде Y-ДНК и аутосомного смешения. Мое утверждение основано на знаниях, полученных в ходе работы в качестве администратора групповых проектов, связанных с FamilyTreeDNA (Ćwiklak & Högström, 2024; Högström, 2024a, 2024 c).


В этой работе я использую геномные данные из современных и древних образцов ДНК в сочетании с радиоуглеродными датировками, оценками TMRCA, археологией и филологией, чтобы доказать, что современное распределение определенных линий Y-ДНК свидетельствует о северной миграции разнородных гуннских контингентов в V веке н. э., которая в конечном итоге достигла южной Швеции, и что эта миграция связана с распространением стиля Сёсдалы.


В генетике человека гаплогруппа Y-ДНК и ее подветви определяются мутациями, известными как однонуклеотидные полиморфизмы (SNP), в нерекомбинирующей ДНК Y-хромосомы. SNP уникальны для определенных патрилинейных ветвей и могут быть использованы для отслеживания миграций людей.


Гунны в Европе в основном принадлежали к подветвям гаплогрупп Y-ДНК Q и R, таким как Q-M25, Q-L330, R-Z93 и R-PH155, которые они унаследовали в основном от своих скифо-сибирских предков через западные группы сюнну.


Западные группы сюнну со временем приобрели значительное восточноевразийское смешение, происходившее, по-видимому, через женщин из восточных групп сюнну, которые, в отличие от западных, в основном имели древнюю северо-восточноазиатскую (ANA) родословную (Jeong et al., 2020; Lee et al., 2023).


Именно эти обогащенные ANA западные группы сюнну позже стали основой гуннов. Некоторые из ведущих кланов гуннов (Maróti et al., 2022, VZ-12673) принадлежали к той же ветви R-Z93, что и ранняя скифо-сибирская элита из Аржана (Unterländer et al., 2017, I0577; FTDNA, 2024a).


(Дополнение КАФ: Аржанская культура


"Раннесакское курганное захоронение, расположенное в Республике Тыва, Россия, примерно в 60 километрах (40 милях) к северо-западу от Кызыла. Курган находится на высоком плато, через которое протекает река Уюк, один из притоков реки Енисей, примерно в 20 км к юго-западу от города Туран.

Курган Аржан 2 (7-6 вв. до н. э., связан с алды-бельской культурой)


Аржанская культура знаменует начало скифского периода (8–7 вв. до н. э.) и предшествует пазырыкской культуре. Останки в Аржане представляют собой одни из самых ранних известных скифских артефактов, что позволяет предположить их роль в возникновении скифского «звериного» художественного стиля. Эта культура является начальным этапом развития сакско-уюкской культуры.

Акинакский (кинжал) курган Аржан (7-6 вв. до н.э.) Тува.


«Дендрохронология и радиоуглеродное датирование относят Аржанский курган к концу VIII века до нашей эры (Боковенко 1994б, 32). Таким образом, он значительно старше общепризнанных скифских курганов на всей остальной территории степного региона.


Датировка Аржанского кургана подтверждает аргументы в пользу восточно-центральноазиатского происхождения звериного стиля произведений искусства и всего скифского мира (Аскаров и др. 1992, 470)».

Arzhan-2 gold bracelet, Tuva National Museum.

Судебно-медицинская реконструкция царя и царицы Аржана-2 в погребальных костюмах, обладающими смешанными европеоидными и азиатскими чертами.


По словам видного казахстанского историка и исследователя ДНК Жаксылыка Сабитова, скифский царь, похороненный в царском кургане Аржан-2, является предком более половины современных кыргызов и принадлежит к Y-хаплогруппе R1a-Z2125. Также из поселения Аржан был опубликован образец ДНК S441, относящийся к скифской культуре VII—VI веков до н.э., который является предком кыргызской ветви.


( Genetics has dispelled many myths in the history of the peoples of Central Asia". kgcode.akipress.org (in Russian). 2024-07-22// Are Kazakhs and Kyrgyz genetic brothers?". vlast.kz (in Russian). 2017-10-13. 2024-07-22.)

Потрясающие сокровища, найденные внутри могильника Аржан-2 в Туве. Фото: Вера Сальницкая/The Siberian Times, Константин Чугунов

Фото: Вера Сальницкая/The Siberian Times, Константин Чугунов



Более того, предполагаемый сюннуский чаньюй (DA39), то есть верховный правитель, из Архангай, Монголия, принадлежал к ветви R-Z93, которая сегодня встречается только в Польше и Швеции (Damgaard et al., 2018b; FTDNA, 2024a).


Производная ветвь Q-M25, Q-YP789, была обнаружена в двух гуннских образцах из Береля, восточный Казахстан, датируемых началом 300-х годов н. э. (Gnecchi-Ruscone et al., 2021, BRE004, BRE011; FTDNA, 2024a).


Один из этих мужчин был захоронен с составным луком, типичным для гуннов (Gnecchi-Ruscone et al., 2021). Q-YP789 встречается с частотой 4–5% среди секеев (Long & Fehér, 2024a, 2024b) в Румынии, венгерской этнической группы, которая утверждает, что они являются потомками гуннов (Neparáczki et al., 2019, с. 3–4). Q-YP789 также встречается в Венгрии, Польше, России и Казахстане (Ćwiklak & Högström, 2024; FTDNA, 2024a).


Геном секеев и венгров в целом довольно схож с их европейскими соседями (Fóthi et al., 2020, с. 2). В случае секеев мало доказательств, подтверждающих их утверждение о гуннском происхождении, за исключением того, что некоторые из них принадлежат к гаплогруппам Q-M25 и R-Z93 (Fóthi et al., 2020, с. 16; Ádám et al., 2022, с. 7–8; Ćwiklak & Högström, 2024; Long & Fehér, 2024a, 2024b).


Большинство мифов и легенд обычно содержат хотя бы зерно истины. Для того чтобы существовала преемственность идентичности, должна быть хотя бы небольшая генетическая преемственность, обычно патрилинейная.


TMRCA Q-YP789 датируется примерно 100 г. н. э. (FTDNA, 2024a), что указывает на то, что их последний общий предок существовал в позднесюннусском контексте. Q-BZ1000 является производной от Q-YP789, и его TMRCA датируется примерно 300 г. н. э. (FTDNA, 2024a).


Все секейские и польские образцы, за исключением одной шляхетской семьи (дворянство) из Польши, показали отрицательный результат на наличие Q-BZ1000 (Ćwiklak & Högström, 2024). Q-BZ1000 также встречается в России и Казахстане, причем все российские образцы принадлежат этническим татарам (Ćwiklak & Högström, 2024).


Другие польские образцы имеют конечный SNP Q-BZ351, подветвь, ограниченную Польшей (FTDNA, 2024a). Присутствие Q-BZ1000 и Q-BZ351 в Польше, вероятно, представляет собой остатки гуннского присутствия в этих землях.


Как современное, так и древнее распределение Q-YP789 и нескольких других ветвей Y-ДНК гуннов подтверждают утверждение Иордана (50.266 [Mierow, 1908, с. 84]) о том, что некоторые гунны остались, в то время как другие бежали на восток после распада гуннской империи.


Csáky et al. (2020, с. 4) проанализировали семнадцать мужских образцов из захоронений элиты аваров, и четырнадцать из этих образцов принадлежали к Y-ДНК гаплогруппе N1a, а два — к Q1, более точно к Q-YP789 (AC4) и Q-BZ93 (AC7) соответственно (FTDNA, 2024a).


Тот факт, что Q-YP789 встречается в два раза чаще, чем N1a среди секеев (Long & Fehér, 2024b), а также утверждение секеев о своем происхождении от гуннов, поддерживают точку зрения, что Q-YP789 и Q-BZ93 были ветвями Y-ДНК гуннов, которые были ассимилированы аварами. Иордан (50.266 [Mierow, 1908, с. 84]) утверждает, что некоторые гуннские группы поселились в Румынии после падения гуннской империи — на тех же землях, где ныне живут секеи.


Процесс интеграции более слабых групп в степные конфедерации, контролируемые более сильными, и иногда принятие идентичности последних, лучше всего иллюстрируется ветвью Q-L330, Q-BZ93 (BRE005), которая впервые появляется около 200 г. до н. э. среди Пазырыкской культуры в Береле, Восточный Казахстан (Gnecchi-Ruscone et al., 2021; FTDNA, 2024a).


Пазырыкская культура представляла собой скифо-сибирские/сакские народы, подобно культуре Тагар в Хакасии и культурам Саглы/Чандман в Туве и на северо-западе современной Монголии (Linduff & Rubinson, 2022).


Пазырыкская культура: https://en.wikipedia.org/wiki/Pazyryk_culture


Q-BZ93 вновь появляется среди гуннского образца (BRE013) из Береля, датируемого около 200 г. н. э. (Gnecchi-Ruscone et al., 2021; FTDNA, 2024a). Вероятно, гунны из Береля принесли Q-BZ93 в Европу в IV веке н. э., поскольку эта ветвь вновь появляется вместе с двумя другими гуннскими ветвями, Q-YP789 и R-S15948, среди аварских образцов из Сарваша, Венгрия (Csáky et al., 2020, AC4, AC7; Maróti et al., 2022, SZRV-147, SZRV-168, SZRV-277; FTDNA, 2024a).


Следует отметить, что один из аварских образцов R-S15948 (SZRV-147) из Сарваша имеет конечный SNP R-FGC56440 и тесно связан с более ранним гуннским образцом (VZ-12673) из Будапешта, Венгрия, с конечным SNP R-FGC56425 (Maróti et al., 2022; FTDNA, 2024a).


Другим показательным примером является Хайдунанаш, Венгрия, где аварские образцы принадлежат к Q-YP789 (HNJ012) и R-PH155 (HNJ002), обе являются гуннскими ветвями Y-ДНК (Gnecchi-Ruscone et al., 2024; FTDNA, 2024a).


Тот факт, что та же ветвь, происходящая от R-PH155, R-BY17637, которая была обнаружена в аварском образце HNJ002 из Хайдунанаша, также была найдена в образце гепидов (Veeramah et al., 2018, VIM2; FTDNA, 2024a), указывает на то, что основные гуннские группы оставались в Венгрии и других частях Европы после падения гуннской империи и что эти группы позже были ассимилированы другими народами, такими как гепиды и авары.


Вероятно, по этой причине упомянутая гуннская ветвь R-FGC56425 позже вновь появляется среди мадьяр в Венгрии (Maróti et al., 2022, HMSZ-88; FTDNA, 2024a).


Гуннский образец (Gnecchi-Ruscone et al., 2021, BRE014), датируемый началом IV века н. э., из одного из элитных курганов в Береле, имеет конечный SNP R-BY172798 (FTDNA, 2024a).


Еще один гуннский образец (KRY001), датируемый серединой V века н. э., из западного Казахстана имеет тот же конечный SNP (Gnecchi-Ruscone et al., 2021; FTDNA, 2024a). R-BY172798 и R-PH155 ныне встречаются в Дагестане (FTDNA, 2024a), где находилось царство Кавказских гуннов (Golden, 1992, с. 107; Гмыря, 1995). R-S15948, сестринская клада R-BY172798, встречается в России, Казахстане, Китае, Турции, Венгрии, Чехии, Юре (Франция) и Швеции (FTDNA, 2024a).


В России R-S15948 встречается исключительно среди татар. TMRCA (время до последнего общего предка) R-S15948 датируется около 50 г. до н. э. (FTDNA, 2024a). TMRCA ее основной подветви R-S10438 датируется примерно 50 г. н. э. (FTDNA, 2024a), что указывает на то, что эта ветвь также процветала в позднесюннусском контексте.


Гуннский образец из Будапешта (Maróti et al., 2022, VZ-12673) имеет конечный SNP R-FGC56425, подветвь R-S10438, и его TMRCA датируется около 300 г. н. э. (FTDNA, 2024a). Та же ветвь также встречается в Юре, Франция (FTDNA, 2024a), регионе, который исторически принадлежал Бургундскому королевству.


Гуннская ветвь R-FGC56425, возможно, стала Y-ДНК линией бургундов после гуннских военных кампаний против них в 430-х годах н. э. (Epitoma Chronicon, 1322 [Mommsen, 1892, с. 475]; Maenchen-Helfen, 1973, с. 83; Kim, 2015, с. 80).


Еще одна ветвь, происходящая от R-S10438, R-Y38432, присутствует в Швеции, и ее TMRCA датируется примерно 400–450 гг. н. э. (FTDNA, 2024a). Тот факт, что R-Y38432 не встречается на континенте, указывает на то, что она была принесена в Скандинавию примерно в это время.


Иэн Макдональд (личное сообщение, 1 августа 2022 г.) утверждает, что «распад R-S10438, по-видимому, знаменует собой начало массового расширения или миграции этой суперсемьи», и что «R-S10438 — это гаплогруппа, которая исторически наиболее важна в этой недавней последовательности».


Макдональд (личное сообщение, 1 августа 2022 г.) согласен с FamilyTreeDNA, что TMRCA R-Y38432 следует датировать примерно 400–450 гг. н. э.


Накопленные данные указывают на то, что R-BY172798 и R-S15948 были принесены в Европу гуннами, и что некоторые из этих гуннов добрались до Скандинавии.


Эта точка зрения подтверждается присутствием других ветвей, происходящих от R-Z93, в Швеции, таких как R-Y56311, R-S10247 и R-YP5275 (FTDNA, 2024a). R-Y56311 является родительской кладой для R-PRX4, которая была обнаружена у предполагаемого сюннусского чаньюя (DA39), т. е. верховного правителя, из Архангай, Монголия (Damgaard et al., 2018b; FTDNA, 2024a).


R-PRX4 позже появляется среди авар (Maróti et al., 2022, KFP-30a; FTDNA, 2024a), вероятно, через посредничество гуннов. Следует отметить, что эти ветви R-Z93 встречаются только на юге Швеции, но не в остальной части Скандинавии (Högström, 2024b).


Еще одной ветвью Y-ДНК, которая может быть связана с присутствием гуннов в Скандинавии, является Q-L527, которая в настоящее время в основном встречается на юге Швеции.


Ближайшая родственная ветвь — это сестринская клада Q-FT377000, которая была обнаружена среди образцов древней ДНК (RISE672) из Южной Сибири, относящихся к Окуневской культуре и датируемых примерно 2300–1950 гг. до н. э. (Damgaard et al., 2018a; FTDNA, 2024a).


Это может свидетельствовать о том, что начальная крупная диверсификация Q-L527 должна быть отнесена к скифскому контексту. Эта точка зрения подкрепляется тем фактом, что родственные ветви Q1b2b были обнаружены среди культурных горизонтов Срубной-Алакульской культуры (Blöcher et al., 2023, B2B-1), Тагарской культуры (Damgaard et al., 2018b, DA4), Карасукской культуры и Усуни (Kumar et al., 2022, C1246, C3325) (FTDNA, 2024a) — всех ираноязычных степных кочевых групп, причем последние также были союзниками сюнну (Kim, 2015, с. 37–43). Q-L527, возможно, соотносится с фракцией акациров, которые базировались на территории современной Украины и были союзниками гуннов (Kim, 2015, с. 84–86).


Приск называет акациров как скифами, так и гуннами, и они, возможно, частично происходили от более ранних агатирсов (Maenchen-Helfen, 1973, с. 431–438, 451).


Наибольшая частота и разнообразие Q-L527 в настоящее время обнаружены в Гёталанде, Швеция, который также является регионом с наибольшей частотой и разнообразием Y-ДНК гаплогруппы I1 (Högström, 2024b).


Последняя была распространена на другие части Европы группами с высоким содержанием I1, говорившими на германских языках, происхождение которых частично можно проследить до Швеции (Stolarek et al., 2023). Поэтому можно было бы ожидать, что географическое распределение Q-L527 на континенте будет частично совпадать с I1, однако это не так.


Также можно было бы ожидать, что Q-L527 будет присутствовать среди древних ДНК образцов из Швеции и среди континентальных германских групп с высоким содержанием I1. Однако это не так.


Среди готов с высоким содержанием I1 были обнаружены несколько необычных гаплогрупп Y-ДНК, что показывает, что они не испытывали проблем с межэтническим смешением и интеграцией групп разного происхождения (Stolarek et al., 2023).


Эти факты в совокупности указывают на то, что Q-L527 был принесен в Гёталанд после того, как эти процессы произошли. Более того, распределение Q-L527 совпадает с распространением артефактов эпохи Великого переселения народов, связанных со стилем Сёсдалы, как в Скандинавии, так и на континенте.


Ветвь Q-Y15684, происходящая от Q-BY106702, присутствует в Швеции и северной Польше, но в виде двух отдельных подклад, которые разошлись во время Великого переселения народов и не перекрываются географически (FTDNA, 2024a; Högström, 2024a, 2024c).


Это свидетельствует о том, что их текущее распределение обусловлено событиями, происходившими в тот период. То же самое можно сказать о другой подветви, Q-BY103840, которая присутствует в Швеции и западной Германии, но также в виде двух отдельных подклад, которые не перекрываются географически и разошлись во время Великого переселения народов, а точнее, около 400 г. н. э. (FTDNA, 2024a; Högström, 2024a, 2024c).


Еще одна подветвь, Q-FT192927, с TMRCA, датируемым около 200 г. н. э., присутствует в Венгрии и на Балканах, но не в Швеции (FTDNA, 2024a; Högström, 2024a, 2024c). Эти примеры в совокупности предполагают, что носители Q-L527 мигрировали из и/или в Скандинавию во время Великого переселения народов.


Более того, родственная ветвь Q1b2b, Q-BY66647, с TMRCA, датируемым около 250 г. н. э., и которая диверсифицировалась на несколько подветвей около 400 г. н. э., присутствует в западной Германии (FTDNA, 2024a; Högström, 2024c).


Этнолингвистическую идентичность Q-L527 трудно определить, но тот факт, что одна из его подветвей, Q-Y16739, с TMRCA, датируемым примерно 100 г. до н. э., присутствует в Кальяри, Сардиния, является важной подсказкой, поскольку история Сардинии хорошо задокументирована римскими хронистами (Francalacci et al., 2013, ERS256927; Francalacci et al., 2015, с. 6–7; FTDNA, 2024a).


Прокопий (3.11.13 [Dewing, 1916, с. 105]) утверждает, что римская армия, посланная для завоевания Вандальского королевства в 533 г. н. э., включала четыреста герулов и шестьсот гуннских наемников. Часть армии была отправлена в Кальяри в 534 г. н. э. для завоевания острова Сардиния (Procopius 4.5.1–2 [Dewing, 1916, с. 247]).


Возможно, что некоторые из этих солдат были герулами и/или гуннами, и эта линия Y-ДНК происходит от одного из этих солдат или командиров, либо, возможно, от вандалов или их союзников аланов.


Прокопий (6.15.1–4, 6.15.26 [Dewing, 1919, с. 414–415, 420–421]) утверждает, что герулы мигрировали на север в Скандинавию в VI веке н. э. и поселились рядом с гаутами, т. е. гётами, в Гёталанде. Накопленные данные предполагают, что Q-L527 либо относится к скифскому союзнику гуннов, либо к герулам, которые также были союзниками гуннов (Kim, 2015, с. 127, 143).


Приск (фрагмент 8 [Gordon, 1960, с. 91]) утверждает, что империя Аттилы в конце 440-х годов н. э. охватывала всю Скифию и острова океана, при этом первая относится к понтийско-каспийской степи, а вторая, по мнению исследователей, к Скандинавии, которая в то время считалась римлянами крупным островом с рядом меньших островов вокруг (Sinor, 1990, с. 189; Kim, 2015, с. 54). Иордан (49.257 [Mierow, 1908, с. 80–81]) утверждает, что гунны и их союзники называли Аттилу «единственным обладателем скифских и германских земель».


Беда (5.9 [Sellar, 1907, с. 316–317]) утверждает, что в конце VII века н. э. рядом со старосаксами и данами жили гунны, что, вероятно, не следует понимать буквально, а скорее как отражение далекого воспоминания о политическом ландшафте V века н. э., до прибытия саксов (Campbell, 1995, с. 123–124).


Дополнительные доказательства можно найти в нескольких современных римских источниках, которые упоминают гуннские военные кампании вдоль Рейна в западной Германии как в 430 г. н. э. (Epitoma Chronicon 1322 [Mommsen, 1892, с. 475]), так и в 436–437 гг. н. э. (Chronica Gallica A. CCCCLII 118 [Mommsen, 1892, с. 660).


Следует отметить, что гуннский правитель Октар умер в западной Германии во время военной кампании 430 г. н. э. (Maenchen-Helfen, 1973, с. 83; Sinor, 1990, с. 187).

Согласно «Widsith» (119–122 [Chambers, 1912, с. 221–222]), войны велись между гуннами и готами в лесистой местности возле Вислы.


Лесная зона вдоль нижней Вислы на северо-западе Польши была родиной вельбарской культуры, археологического комплекса железного века, связанного с готами (Łuczkiewicz et al., 2021; Stolarek et al., 2023). В III веке н. э. большая часть готов мигрировала на юг, но небольшие группы оставались на землях вокруг нижней Вислы до V века н. э. (Pędziszewska et al., 2020, с. 192–194).


Один из таких примеров — Прушч-Гданьский, где в первой половине V века н. э. все еще находился крупный поселковый кластер вельбарской культуры (Pędziszewska et al., 2020, с. 193). В «Widsið» (119–122 [Chambers, 1912, с. 221–222]) гунны упоминаются как войско Аттилы.


Этот отрывок в «Widsið» вместе с рассказом Приска указывает на то, что Аттила мог принимать участие в этих северных экспедициях до того, как он и его брат Бледа возглавили гуннов в 434 году н. э., и что они могли достичь южной Швеции. Присутствие в Швеции вероятных аристократических гуннских ветвей R-Y56311 и R-Y38432 подтверждает этот сценарий.


Тот факт, что сын Аттилы Эллак правил акацирами в конце 440-х годов н. э., указывает на то, что Эллак родился до 434 года н. э. Аттила описан Иорданом примерно в это же время (35.182 [Mierow, 1908, с. 57]) как человек с бородой, усыпанной сединой, что свидетельствует о том, что к этому времени Аттила уже был в преклонном возрасте (Maenchen-Helfen, 1973, с. 198).


Учитывая, что Аттила и Бледа были всего лишь племянниками предыдущих соправителей, Октара и Ругилы, логичным выводом является то, что оба брата должны были завоевать себе имя еще до 434 года н. э., чтобы их выбрали следующими соправителями.


Способ завоевать себе имя заключался в успешных военных кампаниях. Вероятно, Аттила был гуннским провинциальным лидером до 434 года н. э. среди северных германских союзников, на что указывает тот факт, что как Приск (фрагмент 21.1 [Blockley, 1983]), так и Иоанн Малала (Chronographia 14.10 [Jeffreys et al., 1986, с. 195]) называют Аттилу гунном-гепидом (Kim, 2015, с. 84–87, 109).


Возможно, стремление Аттилы к власти заключалось в том, что он одержал несколько впечатляющих военных побед на Севере и расширил зону влияния вплоть до южной Скандинавии. Если гуннские контингенты были направлены на север в сторону Скандинавии, трудно точно определить, кем были эти люди, но, вероятно, они включали как гуннские, так и германские элементы, и их можно ассоциировать с культурным горизонтом, известным как стиль Сёсдалы.


Стиль Сёсдалы характеризуется церемониальными конскими удилами и подвесками в форме пельты с штампованным орнаментом, которые были ритуально разрушены и захоронены на гребнях в Сёсдале и Фуллтофте в центральной Сконе в первой половине V века н. э. (Bitner-Wróblewska, 2017, с. 259–261).


Аналогичные находки из Восточной Европы датируются концом IV — началом V века н. э. (Tomka, 1987, с. 156–161; Rodzińska-Nowak, 2020, с. 389–390). Характер этих находок, способ их захоронения и ограниченное распространение аналогичных артефактов в Европе, по мнению Могенса Эрснеса (1993), указывает на то, что эти находки относятся к гуннскому княжескому контексту.


Показательный пример — артефакты из княжеской могилы в Якушовицах, Польша, которые содержали предметы как в стиле Сёсдалы, так и в полихромном гуннском стиле (Rodzińska-Nowak, 2021, с. 117, 119; Obrusánszky, 2023a, с. 777).


Следует отметить, что находки из Якушовиц, так же как и находки из центральной Сконе, предшествуют правлению Аттилы (Rodzińska-Nowak, 2020, с. 380–393; Rodzińska-Nowak, 2021, с. 119).


В V веке н. э. основной путь на север, по-видимому, проходил к западу от Вислы через земли, ранее контролировавшиеся Пшеворской культурой, т. е. вандалами (Gralak, 2010, с. 63; Mączyńska, 2020, с. 451–461, 466).


Гуннские контингенты, вероятно, использовали пути сообщения, проходившие через Карпатские перевалы в сторону Якушовиц, которые, по-видимому, были пограничным сообществом, контролируемым гуннами (Gralak, 2010, с. 66–67; Rodzińska-Nowak, 2021, с. 121–123).


Эта точка зрения подкрепляется захоронениями в Пшеменчанах, всего в 20 км от Якушовиц, и в Чулицах, в 32 км от Якушовиц, которые оба содержали индивида с искусственно деформированным черепом; последний был определен как гунн с помощью геномного анализа (Gralak, 2010, с. 65; Niebylski et al., 2024, с. 4–5, 10–11).


Погребение из Чулиц также содержало второго индивида, возможно, слугу, судя по отсутствию погребальных даров, чьи геномные и изотопные (0.7114) признаки указывают на южную Скандинавию (Niebylski et al., 2024, с. 6).


Тот факт, что захоронение в Чулицах датируется примерно 395–418 гг. н. э. (Niebylski et al., 2024, с. 10), предполагает, что вандалы, покинувшие этот регион и пересекшие Рейн в 406 г. н. э. (Epitoma Chronicon 1230 [Mommsen, 1892, с. 465]), сделали это, чтобы избежать гуннов (Kim, 2013, с. 160–161).


Более того, амулет в виде гуннского меча из Рендзины, расположенной к северо-западу от Якушовиц, указывает на северный путь к западу от Вислы в сторону южного побережья Балтики (Gralak, 2010, с. 46).


Когда эти гуннские контингенты достигли южного побережья Балтики, вероятно, что некоторые из них переправились через море из района вокруг Кошалина через Борнхольм в юго-восточную Сконе, в то время как другие контингенты остались на месте.


Прушч-Гданьский и Юшково находятся к востоку от Кошалина и, вероятно, соответствуют району вокруг Нижней Вислы, где, согласно «Widsið», происходили столкновения между гуннами и готами. Этот вывод подтверждается находкой спаты азиатского типа в Юшково, которая, вероятно, относится к тому же гуннскому контексту (Machajewski & Schuster, 2020, с. 357–358).


Следует отметить, что и Прушч-Гданьский, и Юшково датируются первой половиной V века н. э. и, как и находки в южной Польше, предшествуют правлению Аттилы (Machajewski & Schuster, 2020, с. 357–358; Pędziszewska et al., 2020, с. 193).

Клады с солидами, найденные на Борнхольме, напоминают клады из Словакии и Венгрии, датируемые серединой V века н. э. (Fischer, 2017, 2019), и могут относиться к тому же гуннскому контексту. Аналогичные находки также были обнаружены в районе вокруг Кошалина (Gralak, 2010, с. 67–68).


Останки жертвенных лошадей эпохи Великого переселения народов были найдены в Сорте Мульд на Борнхольме и в Викхеме в Сконе. Подобные жертвоприношения лошадей также были обнаружены в Польше, Словакии, Венгрии, Румынии и на юге России, и все они отнесены к гуннскому контексту (Bóna, 1979; Mráv et al., 2021).


Оле Клиндт-Йенсен (1957, 1959) и Марианна Герман (1993, с. 287–290) утверждают, что жертвоприношение лошади на Борнхольме следует отнести к гуннскому контексту, поскольку были сохранены только голова, конечности и хвост лошади, что является обычаем, практиковавшимся в основном у гуннов.


Герман (1993, с. 276–290) также утверждает, что захороненные конские сбруи из центральной Сконе относятся к тому же гуннскому контексту, что подтверждается фактом, что захоронение в Якушовицах также содержало жертвоприношение лошади и предметы как в стиле Сёсдалы, так и в гуннском полихромном стиле (Rodzińska-Nowak, 2021).


C-бракетея IK 386 (Hauck, 1986, с. 163) из клада в Вапно, северная Польша, несет уникальную рунную надпись, которая транслитерируется как «sabar» (Pesch, 2020, с. 421–425).


Клад датируется началом VI века н. э. (Pesch, 2020, с. 422). Нет единого мнения относительно значения этой надписи (Pesch, 2020, с. 423). IK 386 является уникальным представителем специфической подгруппы скандинавских C-бракетеев, которые, по-видимому, были изготовлены локально (Pesch, 2020, с. 421–425). То же самое можно сказать о C-бракетее IK 211 (Hauck, 1985, с. 277) из того же клада (Pesch, 2020, с. 421–425).


Ряд соединённых квадратов, изображённых на IK 211, был интерпретирован как имитация рунных надписей на C-бракетах из Скандинавии (Pesch, 2020, с. 422). Я предположил бы, что эти особенности IK 386 и IK 211 могут быть связаны с тем, что эти C-бракетеи были изготовлены и принадлежали человеку или группе, для которых германский язык не был родным.


Я также полагаю, что рунная надпись на IK 386 может происходить от того же корня, который дал этноним «сабиры». Сабиры упоминаются в хрониках V и VI веков н. э. как живущие к востоку от Дона (Sinor, 1990, с. 200). Некоторые историки, такие как Прокопий (8.3.5 [Dewing, 1928, с. 74–75]), называют сабиров гуннами, тогда как другие хронисты считают их родственными, но отличными от гуннов (Golden, 2013, с. 49–55; Kim, 2013, с. 138; Obrusánszky, 2023b, с. 10, 13).


Тот же корень, по-видимому, сохранился в названиях Sabar и Sabur/Sabïr, которые обозначают отдельные группы кыргызов (Golden, 2013, с. 51 [примечание 18]). Омельян Прицак (1976, с. 17–30) утверждает, что слова «Сабир» и «Сяньби» имеют одно и то же происхождение. Сяньби были соперниками сюнну, которые вытеснили последних как гегемонов в Центральной Азии в конце II века н. э. (Ishjamts, 1994, с. 151–152; Golden, 2013, с. 50).


Культурно-хронологический горизонт сяньби-гуннов в Береле, датируемый II–IV веками н. э., имеет аналоги в Южной Сибири и Монголии (Gnecchi-Ruscone et al., 2021).


(Дополнение КАФ: Юрий Александрович Зуев: Термин «Кыр-кун». К вопросу об этническом происхождении кыргызов по китайским источникам”


“Одним из народов, происхождение и «тюркизация» которого ставится в прямую связь с движением гуннов на запад, являются древние кыргызы. Эта точка зрения была предложена в своё время А.Н. Бернштамом: «На основании изучения материалов могил типа оглахтинского комплекса можно для Минусинской котловины (для группы так называемых таштыкских погребений) установить следующее:


1) Могилы, судя по тканям, идентичным тканям Ноин-улы, датируемым первыми веками н.э., относятся к периоду владычества в данном районе гуннов, и возможно, сяньбийцев, для которых Минусинская котловина, в древности называвшаяся страною гяньгунь (кыргыз), с населением динлинского происхождения, была их северной границей. Скрещение племён Центральной Азии с динлинами дало первое кыргызское этническое объединение.


2) Племена страны гяньгунь являлись северной частью, гуннского союза и занимались земледелием и пастушеским скотоводством, являвшимся, по всей вероятности, главной формой производства. Через посредство гуннов динлины вела торговлю с Китаем, откуда они получали ткани, зеркала и т.п. в обмен на продукты охоты, скотоводства и рыболовства. Динлины имели довольно развитые производства: керамическое, металлическое и другие.»


В параграфе о древних киргизах. А.Н. Бернштам пишет: «На Енисее, где издавна жили европеоидные по своему физическому типу динлины, в результате смешения динлинов с гуннами и сяньби появилась новая группа племён, известных в китайских источниках под именем гэ-гунь, или цзянь-гунь» (там же; надо: гэ-кунь, цзянь-кунь).


Здесь смешаны хронологически разные явления: 1) поход гуннского шаньюя Чжичжи на запад в середине I в. до н.э.; 2) появление монголоязычных сяньбийцев-сабиров в III в. н.э. и 3) не учтено указание летописи о существовании (а не происхождении!) цзянь-куней-кыргызов в конце III в. до н.э.»


Однако некоторые косвенные данные письменных источников позволяют предполагать тюркоязычность древних кыргызов задолго до походов гуннов (китайское: сюнну!) на запад в середине I в. до н.э.


Так как наиболее древние показания китайских авторов о тюркоязычных племенах относятся к хуням, а также к их потомкам гуннам (сюнну, гунну) и кыркунам-кыргызам (цзянь-кунь), автор данной статьи считает, что некоторый свет на решение вопроса о происхождении кыргызов может пролить анализ терминов сюнну и цзянь-кунь.


В китайско-табгачских документах III-V вв. н.э. неоднократно встречаются упоминания о племенах тугухунь, туюйхунь, кэчжухунь и т.д. — с характерной для всех этих названий последней их частью, графически обозначавшейся, как правило, одним и тем же иероглифом хунь, с его древним чтением ғўн.


По мнению Л. Базина, форма ғўн тождественна древнетюркскому множественно-собирательному аффиксу ғўн, восходящему, в свою очередь, к самостоятельному слову кўн — «женщина-прародительница» — «человеческий коллектив» — «народ».

Этот вывод позволяет ввести указанную форму китайской передачи термина ғўн (кўн) в ряд древнетюркской социальной терминологии.


Но если этимологией термина кўн устанавливается взаимозависимость понятий женщина — народ, связанный вначале родственными узами, а затем единством этнического происхождения, то это даёт нам право предполагать, что термин кўн мог стать самоназванием какого-либо тюркоязычного племени или рода.


И действительно, в китайских источниках V-X вв. мы находим многочисленные описания племен хунь — ғўн и кунь-у;его древнее чтение кўн-ң — кўн, названия которых вполне сопоставимы как с хунь китайско-табгачских документов, так и с кўн орхонских текстов.


Народная этимология этих и родственных им племён возводит их происхождение к общему предку сюнну — гун-н, известному в источниках фонетического письма под именем ғўн — гунна.


Впервые форма хунь для обозначения тюркоязычных жителей Монголии встречается в китайских источниках VII-V в. до н.э. По общепринятому мнению, она соответствует распространённому впоследствии (III в. до н.э.) этнониму сюннy-ғўн.


Весьма любопытен краткий контекст, в котором стоит это первое упоминание: «лю-хунь-чжи-жун» — «западные (в китайской ориентации — Ю.З.) иноземцы шести хуней». Из него следует:


1) жители Западного Края, предки гуннов, названы тюркским термином ғўн (кўн) и 2) они были разделены на шесть частей, каждая из которых носила это же имя.


В настоящее время можно считать установленным подлинное звучание терминов гэ-кунь — кэ[р]-кўн и цзянь-кунь — ки[р]-кўн, т.е. кыркўн, киркўн. Обе формы закономерно расшифровываются из тюркской лексики как «кыр» («кир») — «поле», «степь» и кўн — полевые гунны, степные гунны.


Происхождение этнонима «кыргыз» от «кырк» — «сорок» и «з» — формы множественного числа см. С.Е. Малов. Памятники, стр. 417; Доржи Банзаров. Собрание сочинений, М., 1955, стр. 184. Д. Банзаров неправильно, на наш взгляд, восстанавливал форму единственного числа «киргиз» из множественной «кэргут»; лучше было бы восстанавливать «кэргун». Множественное же число от «киргиз» неоднократно встречается в «Сокровенном сказании» как «киргисут».


Обе формы закономерно расшифровываются из тюркской лексики как «кыр» («кир») — «поле», «степь» и кўн — полевые гунны, степные гунны. Эта расшифровка подтверждается не только всеми последующими формами китайской передачи термина «кыркун» до VI в., но и данными письменных источников.


Так например, аноним Худуд ал-Алам упоминает о городе Киркун-хана («киргизского хана») к северу от Тянь-Шаня; город под таким же названием и племя хиркунов были известны Рашид-ад-дину.


Название племени кэргутов (множественная форма от кэргун) содержится в монгольском тексте Цаган-байшинской надписи XVII в., причём исследователи (В. Котвич и Г.Е. Грумм-Гржимайло) считают весьма сомнительным его сопоставление с этнонимом киргиз.


Наконец, хорошо известно название реки Хиркун (в Сибири: Киркун, Кыркун), левого притока Бальджира в северной части Монголии в котором можно видеть топонимический след пребывания здесь кыркунов-кыргызов. Всё это позволяет считать вполне реальным как существование самого племени кыркун, так и его сопоставление с цзянь-кунь (кыркун) китайских летописей.


В пользу сближения кыркунов с гуннами можно привести некоторые данные китайских хроник, проливающих свет не только на это тождество, но и на гуннскую проблему вообще. Мы имеем в виду не учтённую до сих пор исследователями хронику III в. н.э. Вэй-лио, сохранившуюся в комментариях к Саньго чжи.


В этом сочинении отмечается существование двух групп кыркунов. Одна из них (гэ-кунь) названа в числе стран, расположенных к северу от страны гуннов (сюнну!), т.е. к северу от Ордоса. В перечне она стоит между динлинами-дили на востоке и синьли-сирами — на западе.


Такая локализация кыркунов совпадает с данными Цянь Ханьшу и Тан хуйяо, определявших местонахождение кыркунов ан [на] верхнем Енисее. Более интересно другое сообщение: «Страна Цзянь-кунь находится на северо-западе от Канцзюй.

Боеспособного войска 30000 человек. Кочуют, следуя за травой; много волков; есть хорошие лошади» - Юрий Александрович Зуев: термин «Кыр-кун». К вопросу об этническом происхождении кыргызов по китайским источникам)


Образцы с Q-YP789 и R-BY172798 из Берела обозначены как сяньби-гунны, поскольку они принадлежат группе, имеющей как местное происхождение от пазырыкцев, так и примесь из этих регионов (Gnecchi-Ruscone et al., 2021, с. 4).


Генетически они совпадают с более поздними гуннскими образцами из Западного Казахстана, Венгрии и Польши (Gnecchi-Ruscone et al., 2021, с. 4; Maróti et al., 2022, с. 2860–2861; Niebylski et al., 2024, с. 6).


Некоторые фракции сюнну дезертировали к сяньби в 91 г. н. э. и впоследствии приняли политоним «сяньби» (Vasjutin, 2003, с. 57), что совпадает с TMRCA Q-YP789 (FTDNA, 2024a).


Предполагаемая связь с сяньби подтверждается тем фактом, что Q-YP789, по-видимому, не был обнаружен в Береле до II века н. э. Накопленные данные предполагают, что носители Q-YP789 были фракцией сюнну, которая дезертировала к сяньби в 91 г. н. э., но позже присоединилась к тем гуннам, которые мигрировали на запад, возможно, благодаря языковым и культурным связям.


Эта точка зрения подтверждается тем фактом, что вся ветвь Q-YP844, к которой относится Q-YP789, связана с сюнну и гуннами (Damgaard et al., 2018b, DA54, DA74), и позже она в основном встречается среди тюркоязычных групп (FTDNA, 2024a).


Древние хронисты связывали сабиров как с гуннами, так и с мадьярами. Следует отметить, что Q-YP789 присутствовал среди обеих этих групп. В наши дни Q-YP789 также встречается на севере Польши и, возможно, происходит от тех гуннских контингентов, которые, вероятно, остались там.


Я считаю, что гунны включали в себя как сабирские, так и булгарские элементы, причём последние были гуннизированной смешанной группой (Maenchen-Helfen, 1973, с. 168), как следует из их политонима, которая сформировалась среди гуннов на Балканах как смесь кочевых степных (Saag et al., 2024) и местных элементов (Veeramah et al., 2018), что подтверждается мнением Бурбалы Обрушански (личное сообщение, 6 июля 2024 г.).


Тот факт, что Q-YP789 (I2525) присутствовал среди булгар, подтверждает их связь с гуннами (Lazaridis et al., 2022, FTDNA, 2024a). I-L621, ветвь Y-ДНК, местная для Балкан (Karachanak et al., 2013), по-видимому, была распространена среди булгар, и некоторые из её подветвей, такие как I-FT87075 и I-Y91535, с TMRCA, датируемыми 200–300 гг. н. э., встречаются в наши дни в Швеции (FTDNA, 2024a).


Социальная мобильность среди булгар, которая позволяла простолюдинам, проявившим себя на поле боя, подниматься по служебной лестнице, может объяснить, как I-L621 стал широко распространённым среди булгар (Maenchen-Helfen, 1973, с. 199, 213 [примечание 80]).


Некоторые ветви, происходящие от R-Z93 в Швеции (R-YP5275, R-S10247) и в Болгарии (R-YP5275, R-BY104501), могут представлять булгарские ветви (FTDNA, 2024a). Накопленные данные указывают на то, что как сабирские, так и булгарские элементы участвовали в гуннских экспедициях, которые были отправлены на север в сторону Скандинавии.


Более сложно обнаружить и отследить германские ветви Y-ДНК, которые могли участвовать в этих гуннских экспедициях, так как они по большей части совпадают с местными Y-ДНК ветвями.


Одна германская группа, которая до сих пор не была протестирована, — это герулы. Одной из возможностей является то, что современное распределение Q-L527 отражает их перемещения по Европе в III–VI веках н. э.


Другая возможность заключается в том, что оно отражает перемещения герулов как союзников гуннов, так и независимой группы. Костяной фрагмент из Сконе, датируемый V веком н. э., содержит рунную надпись, которая частично транслитерируется как «ek erilaz», что означает «Я, герул» (Düwel, 2001, с. 29).


Наконечник копья из Розвадова, Польша, содержит похожую рунную надпись, транслитерируемую как «[i]k [e]rlas», сопровождаемую несколькими тамгами (Garbacz, 2016).


При этом наиболее вероятным сценарием, по моему мнению, является то, что Q-L527 соответствует скифскому союзнику гуннов, возможно, фракции акациров. Следует отметить, что у некоторых индивидов с Q1 из южной Скандинавии до сих пор сохраняется слабый степной кочевой сигнал в их аутосомной ДНК (Högström, 2024a).


Исследователи, такие как Лотте Хедеагер (2011), Хён Джин Ким (2015), Марианна Герман (1993) и Джон Д. Нилс (2016), утверждают, что гунны оказали формирующее и долговременное влияние на культуру, верования, ритуалы и искусство германских народов Севера, включая Скандинавию.


Примечательно, что Аттила и гунны упоминаются во множестве местных легенд, эпических поэм и саг Северной Европы, особенно Скандинавии (Hedeager, 2011), тогда как в этих текстах нет ни одного упоминания скифов, сарматов или аланов в связи со Скандинавией.


С большой уверенностью утверждать, как это делают многие ученые, что в Скандинавии не было присутствия гуннов и что стиль Сёсдалы не имеет прямой связи с гуннами, сомнительно, если учесть тот факт, что конные артефакты из центральной


Сконе были уничтожены и захоронены согласно гуннским обычаям, а также тот факт, что появление и исчезновение стиля Сёсдалы совпадает с возникновением и исчезновением гуннской империи (Näsman, 2017, с. 119).


Тот факт, что Чулицы с уверенностью могут быть отнесены к гуннскому контексту, подразумевает, что находки в Якушовицах, а также в Сёсдале и Фуллтофте в Сконе, следует отнести к тому же гуннскому контексту.


Ранее одной из основных проблем при попытках отследить распределение и распространение различных ветвей Y-ДНК было то, что модели основывались на ограниченном количестве древних и современных образцов ДНК. Кроме того, данные, полученные из этих образцов, не были достаточно детализированы, чтобы сделать окончательные выводы.


В наши дни у нас есть достаточное количество древних ДНК-образцов со всей Евразии с подробными геномными данными. То же самое можно сказать и о современных образцах ДНК.


Это позволяет нам видеть закономерности и строить жизнеспособные модели, особенно в сочетании с датировками углерода-14, TMRCA, археологией и филологией. Находки из Чулиц, Якушовиц, Юшково, Фуллтофты и Сёсдалы, а также присутствие определённых ветвей, происходящих от R-Z93 и Q-YP789, в Польше и южной Швеции предполагают, что северная миграция из юго-восточной Европы произошла в первой половине V века н. э., которая в конечном итоге достигла южной Швеции.


Тот факт, что археологические находки из Якушовиц, Фуллтофты и Сёсдалы относятся к княжескому гуннскому контексту, а также тот факт, что находки из Якушовиц содержали предметы как в стиле Сёсдалы, так и в полихромном гуннском стиле, указывает на то, что эти явления взаимосвязаны.


Это мнение дополнительно подтверждается тем фактом, что в гуннском захоронении из Чулиц также был найден германский индивид с изотопным составом, эквивалентным южной Скандинавии.


Распределение Q-L527 отражает распределение горизонта Сёсдалы, и оба, по-видимому, распространились по оси юго-восток — северо-запад в то же время, что и ветви, происходящие от гуннской R-Z93, ныне присутствующие в Швеции, что указывает на то, что Q-L527 принадлежит тому же гуннскому контексту.


Однако менее ясно, представляет ли Q-L527 скифский или герульский элемент в вышеупомянутом контексте. Вывод заключается в том, что накопленные данные, когда они структурированы в единое гипотетическое построение, создают синергетический эффект, который поддерживает гипотезу Хедеагер» - Карл О. Хёгстрём


113 views0 comments

Comments


bottom of page